Ежегодно в мире выявляется более 1 000 000 новых случаев рака прямой кишки (РПК), вместе с раком ободочной кишки эта опухоль является четвертой по частоте причиной онкологической смертности.

Цель исследования – анализ временных рядов и кратковременный прогноз заболеваемости раком прямой кишки у отдельных групп населения Архангельской области (АО).

Материал и методы. Отобраны данные обо всех первичных случаях РПК в АО в 2000–15 гг. Рассчитаны грубые (вся популяция) и стандартизованные по мировому возрастному стандарту показатели (СВП) заболеваемости в зависимости от пола и района проживания (город или сельская местность). Для анализа вариаций использованных временных рядов и прогноза выбрана статистическая интегрированная модель авторегрессии скользящего среднего (ARIMA, autoregressive integrated moving average). Для приведения рядов к стационарному виду и уменьшения их дисперсии были взяты первые или вторые разности их значений и натуральные логарифмы. На стационарных рядах заболеваемости РПК в 2000–15 гг. построены модели и спрогнозированы значения для проверки точности прогноза. Построен прогноз для изучаемых уровней заболеваемости на период 2016–18 гг.

Результаты. Грубые и стандартизованные по возрасту показатели заболеваемости РПК в АО возросли с 14,4 и 11,4 в 2000 г. до 23,5 и 15,1 на 100 000 населения в 2015 г. Соответствующие СВП для мужского, женского, городского, сельского населения возросли с 14,8; 10,1; 9,3 и 15,1 до 20,3; 12,6; 12,3 и 20,4 на 100 000 населения. Фактические значения уровней заболеваемости всего населения, мужского/женского и сельского/городского населения в 2015 г. находились в доверительном интервале прогноза. Построенная модель прогноза предполагает повышение уровней заболеваемости РПК во всех группах населения, что может привести к выявлению 279 новых случаев в 2018 г., или на 16 (6 %) больше, чем в 2015 г.

Заключение. Показатели заболеваемости неуклонно повышались во всех анализируемых подгруппах, этот рост лишь частично связан со старением населения. Количество пациентов, нуждающихся в специальном лечении, в 2018 г. возрастет на 6 %.

Целью исследования явилась оценка основных показателей заболеваемости и смертности от рака почки, предстательной железы и мочевого пузыря в отдельно взятом регионе Дальневосточного федерального округа.

Материал и методы. В работе использованы отчетные формы статистического учета онкологических больных и регламентирующие документы вышестоящих организаций, информация о десятилетних наблюдениях за динамикой изменений в цифровых значениях показателей исследуемой патологии.

Результаты. Приведены основные данные об оказании медицинской помощи населению с онкологическими заболеваниями мочевыделительной системы в период с 2007 по 2016 г. в Амурской области, где постоянно увеличиваются заболеваемость и смертность от этой патологии, с существенными темпами прироста. Определены возможные тенденции в прогнозе заболеваемости и смертности по всем группам исследуемого контингента. Обозначено качество деятельности службы по индексу достоверности учета этой категории больных, который традиционно сопоставим с другими регионами страны. В качестве прогностического теста изучены значения индикатора «тяжести заболевания» («груз заболевания»), на основании которых сделаны предположения о наиболее благоприятном прогнозе и качестве жизни у больных злокачественными новообразованиями почки относительно больных раком предстательной железы и мочевого пузыря.

Заключение. Несмотря на большую работу научных учреждений и органов практического здравоохранения Амурской области, направленную на снижение заболеваемости и смертности населения от злокачественных новообразований, их уровень остается высоким с тенденцией ежегодного увеличения. Результаты исследования рекомендованы авторами для использования в практической деятельности онкологической службы Амурской области при разработке приоритетных направлений целевых медико-социальных и экономических программ.

Введение. Стандартным методом верификации рака предстательной железы (РПЖ) является первичная трансректальная мультифокальная биопсия предстательной железы (ПЖ) под ультразвуковым (УЗ) контролем. Частота выявления РПЖ при данном подходе достигает 53 %.

Цель исследования – улучшение результатов первичной трансректальной мультифокальной биопсии предстательной железы под ультразвуковым контролем с помощью её оптимизации за счёт перфузионной компьютерной томографии (ПКТ).

Материал и методы. В исследование было включено 97 пациентов с показаниями к выполнению первичной биопсии ПЖ. Всем больным перед биопсией выполнялась ПКТ ПЖ. В результате обследования у 54 пациентов не было выявлено очаговых изменений по данным ПКТ, у 43 выявлены. Больным с выявленными по данным ПКТ очаговыми изменениями выполнялась стандартная первичная трансректальная мультифокальная биопсия предстательной железы и дополнительные вколы из подозрительного участка по данным ПКТ. Сопоставлялась информативность стандартных и прицельных вколов по данным ПКТ в группе пациентов с выявленными очаговыми изменениями. Статистическую значимость различий оценивали с помощью критерия Мак-Немара.

Результаты. Статистически значимых различий в частоте выявления рака предстательной железы при применении стандартных и прицельных вколов выявлено не было (p>0,05). Однако статистически значимые различия в выявлении РПЖ разной степени дифференцировки были обнаружены между стандартными и прицельными вколами для РПЖ с суммой Глисона 8 (4 + 4). Выявляемость РПЖ с суммой Глисона 8 (4 + 4) для стандартных вколов составила 5 %, для прицельных – 14 % (p˂0,05). Ни один статистический метод не был использован для оценки чувствительности и специфичности ввиду отсутствия «золотого» стандарта (гистологического исследования всего объёма ткани ПЖ после радикальной простатэктомии) у всех пациентов, вошедших в группу.

Заключение. Использование оптимизированной по данным ПКТ первичной биопсии ПЖ не позволяет увеличить выявляемость РПЖ. Метод улучшает верификацию РПЖ с суммой Глисона 8 (4 + 4), что влияет на стратификацию риска и выбор дальнейшей терапевтической стратегии.

Лечение глиобластом головного мозга является актуальной проблемой, поскольку сопровождается высокой инвалидизацией и низкой выживаемостью. Стандартная комбинированная терапия не позволяет излечить пациента, и в настоящее время ведется постоянный поиск новых методов лечения.

Материал и методы. В условиях НИИ онкологии ТНИМЦ РАН выполнено исследование, включившее 30 пациентов с впервые выявленной глиобластомой головного мозга, которым проводилось комбинированное лечение по схеме: адъювантный курс химиолучевой терапии с темозоломидом с радиосенсибилизацией локальной гипертермией.

Результаты. Проведенное лечение позволило добиться высоких показателей безрецидивной и общей выживаемости – медиана составила 9,6 мес и 23 мес соответственно. Анализ полученных результатов в зависимости от клинических факторов прогноза, факторов прогноза, связанных с лечением, и молекулярно-генетических факторов показал статистически значимые результаты только при оценке сроков начала адъювантной терапии после оперативного вмешательства. Безрецидивная выживаемость пациентов, начавших курс химиолучевой терапии с радиосенсибилизацией локальной гипертермией через 6 нед и более после проведенного оперативного вмешательства, статистически значимо выше, чем у пациентов, которым адъювантное лечение начато ранее. Общая выживаемость была статистически выше только в случае специализированного лечения рецидива опухоли по сравнению с симптоматической терапией. Оценка молекулярно-генетических факторов прогноза не показала увеличения статистически значимых различий в выживаемости у пациентов с метилированным и неметилированным промотором MGMT. Наличие IDH1 мутации было выявлено только в одном случае. Исследование клинических, молекулярно-генетических факторов и факторов прогноза, связанных с лечением, не позволило выявить факторы, позволяющие персонифицировать терапию. В свою очередь, высокие показатели безрецидивной выживаемости, в том числе у пациентов с отсутствием метилирования MGMT, позволяют рекомендовать радиосенсибилизацию локальной гипертермией для лечения пациентов с впервые выявленными ГБ головного мозга.

Оценка различных режимов фракционирования послеоперационной лучевой терапии в составе комбинированного лечения рака молочной железы (РМЖ) является актуальной проблемой. Углубленное изучение вопроса позволит сформировать уточненные показания к использованию определенного режима лучевого лечения.

Цель исследования – оценка эффективности и безопасности методики гипофракционирования послеоперационной лучевой терапии РОД 2,7 Гр до СОД 40,5 Гр за 15 фракций в сравнении со стандартным режимом фракционирования.

Материал и методы. В исследование включена 321 пациентка с диагнозом рак молочной железы I–IIIA стадии, получавшая лечение в МРНЦ им. А.Ф. Цыба – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России с 2013 по 2017 г. В первой группе послеоперационная лучевая терапия проводилась в режиме гипофракционирования с РОД 2,7 Гр до СОД 40,5 Гр за 15 фракций (n=223), вторую группу составили больные, получившие лечение в стандартном режиме РОД 2 Гр до СОД 50 Гр за 25 фракций (n=98). Обе группы сопоставимы по стадии заболевания, молекулярно-биологическому подтипу опухоли. Проведен статистический анализ основных характеристик изучаемых режимов. Результаты. При анализе не выявлено значимых различий в показателях общей и безрецидивной выживаемости в исследуемых группах. Частота ранних лучевых осложнений I и II степени в исследуемой и контрольной группах оказалась сопоставима, 79 и 84 % соответственно. Поздние лучевые повреждения I и II степени развивались реже (p<0,01) у больных, получивших лучевую терапию в режиме гипофракционирования (23 %), чем в контрольной группе (43 %). Тяжелые постлучевые повреждения нормальных тканей не наблюдались. Объём хирургического лечения не повлиял на отдаленные результаты лечения.

Выводы. Полученные данные свидетельствуют о преимуществе методики гипофракционирования по показателям поздней лучевой токсичности, при одинаковых показателях выживаемости. Также исследуемый режим удобен для самих пациентов и превосходит по экономической рентабельности. Необходимо дальнейшее исследование ускоренных режимов фракционирования послеоперационной лучевой терапии РМЖ, которое позволит оптимизировать результаты лечения одной из ведущих онкопатологий.

В настоящее время визуализация «сторожевых» лимфоузлов (СЛУ) относится к числу базовых методов диагностики регионарных лимфоузлов. Наиболее распространенным способом определения СЛУ является изотоп-ассоциированный метод с использованием лимфотропного коллоида.

Материал и методы. Диагностика лимфатических узлов осуществлялась при помощи стационарного гамматомографа, а их интраоперационный поиск проводился при помощи портативного гамма-сканера, что позволяет контролировать место расположения СЛУ.

Результаты. Представлен первый российский опыт клинического применения лапароскопического гамма-зонда для интраоперационной визуализации «сторожевых» лимфатических узлов при гинекологическом раке. Применение этого способа для интраоперационной визуализации «сторожевых» лимфатических узлов у больных раком шейки матки молодого возраста при органосохраняющем лечении и у больных раком эндометрия I стадии вне зависимости от риска лимфогенного метастазирования и выраженной сопутствующей патологии позволяет провести оперативное лечение в радикальном объеме с персонализацией объема лимфодиссекции за счет полноценного хирургического стадирования, особенно у пациенток с низким и промежуточным риском лимфогенного метастазирования.

Активирующие мутации гена EGFR связаны с чувствительностью немелкоклеточного рака легкого (НМКРЛ) к ингибиторам тирозинкиназ (ИТК). Жидкостная биопсия с использованием циркулирующей внеклеточной опухолевой ДНК (цоДНК) предлагается в случаях, когда опухолевая ткань недоступна, а также для мониторинга статуса гена EGFR. В данном исследовании мы опробовали новый метод на основе количественной ПЦР (кПЦР) для выявления мутаций гена EGFR в цоДНК плазмы. Чувствительность метода составила 1 % мутантного аллеля EGFR L858R, L861Q, S768I и делеций экзона 19 и 5 % мутантного аллеля EGFR G719X или T790M. В плазме крови, взятой до операции, мутации были выявлены в 4 из 7 (57 %) случаев с мутацией гена EGFR в ткани опухоли. При этом в двух случаях мутации в цоДНК полностью соответствовали мутациям, которые были обнаружены в ткани опухоли. В одном случае при наличии мутаций G719X и S768I в ткани опухоли только S768I была выявлена в цоДНК. Еще в одном случае мутация T790M была выявлена в плазме дополнительно к мутации L858R, которая была в ткани опухоли. Мутации гена EGFR не были обнаружены в ДНК плазмы крови 12 здоровых доноров и 13 больных НМКРЛ, имевших ген EGFR дикого типа, что означает 100 % специфичность теста. Жидкостная биопсия выявила мутации EGFR в 8 из 16 случаев НМКРЛ, которые несли мутации гена EGFR и проходили курс терапии с использованием ИТК. В этой группе в 7 случаях мутации в жидкой биопсии соответствовали тем, которые были в опухолевой ткани, а еще в одном случае мутация T790M была выявлена дополнительно к мутации L858R. В 3 случаях увеличение частоты мутантного аллеля было выявлено за 2–12 мес до клинической прогрессии.

Раково-эмбриональный антиген (РЭА) используется для оценки эффективности проведенного лечения у больных раком прямой кишки.

Цель исследования – оценить возможность предсказания полного морфологического ответа после неоадъювантной химиолучевой терапии (нХЛТ) у больных местнораспространенным раком прямой кишки по уровню РЭА до и после лечения.

Материал и методы. В исследование включено 179 больных местнораспространенным раком прямой кишки (РПК), получавших нХЛТ с последующим хирургическим лечением. Исследовали уровень РЭА в сыворотке крови до начала и через 6–10 нед после завершения нХЛТ. Результаты РЭА до и после нХЛТ сопоставлены со степенью патоморфоза, определяемого после операции. Проведен анализ факторов, влияющих на достижение полного морфологического ответа (ПМО).

Результаты. ПМО после нХЛТ получен у 12 % (22/179) больных. Частота ПМО была выше у больных с исходно нормальным (<5 нг/мл) РЭА (20 % vs 8 %, р=0,019). Не выявлено значимых различий в частоте ПМО у больных с исходно повышенным (>5 нг/мл) РЭА в случае его нормализации после лечения и без нормализации (р=0,08). Максимальная вероятность ПМО, определенная по ROC кривой, при исходном РЭА <2,8 нг/мл (31 %) и РЭА после лечения <1,8 нг/мл (23 %). Высокая степень дифференцировки опухоли (G1) повышала вероятность ПМО у больных с низким исходным РЭА (<2,8 нг/мл) до 46 %.

Выводы. Низкий уровень РЭА до и после лечения является предиктором ПМО. Высокая степень дифференцировки при низком уровне РЭА повышает вероятность ПМО после нХЛТ.

В послеоперационном периоде у больных со злокачественными новообразованиями челюстно-лицевой области трахеостомия является самым распространенным методом, обеспечивающим проходимость воздушных путей. Осложнения трахеостомии побуждают врачей выбирать альтернативные методы, такие как субментальная интубация трахеи. Литературные данные об альтернативных трахеостомии методах при операциях по поводу опухолей органов полости рта ограничены.

Цель исследования – выяснить, является ли использование ночной интубации более безопасной и рентабельной по цене, можно ли считать её альтернативой трахеостомии.

Материал и методы. Исследование включало 30 больных раком органов головы и шеи (23 мужчины и 7 женщин) в возрасте 34–80 лет, которым была произведена внутриротовая резекция органов полости рта в большом объеме и односторонняя или двусторонняя шейная диссекция. Учитывались следующие параметры: возраст, пол, локализация опухоли, тип шейной диссекции, применение мандибулотомии/мандибулэктомии, тип реконструкции, продолжительность пребывания в реанимации, среднее время пребывания в больнице и классификация Маллампати. Также велась регистрация послеоперационных осложнений, связанных с обеспечением проходимости дыхательных путей.

Результаты. Ни один из 30 пациентов не нуждался в повторной интубации, и у них не возникало каких-либо респираторных дистрессов после экстубации.

Заключение. Цель этого исследования заключалось в том, чтобы каждый хирург мог обдумать и взвесить свой выбор процедуры для конкретного больного и выступить в поддержку ночной интубации как эффективной альтернативы трахеостомии.

В Российской Федерации запущенность онкологических заболеваний остаётся на высоком уровне и по некоторым локализациям может достигать 75 %. Улучшение качества жизни у таких пациентов является основой целью паллиативной медицины. Однако пока нет единой модели организации паллиативной медицинской помощи.

Целью исследования явилось изучение результатов деятельности отделения паллиативной медицинской помощи Альметьевского филиала Республиканского клинического онкологического диспансера Республики Татарстан.

Материал и методы. Паллиативная служба Республики Татарстан объединяет несколько учреждений, в том числе Альметьевский филиал Республиканского клинического онкологического диспансера, организованный в 2015 г. Исходя из численности населения Альметьевского района, функционирует две врачебные выездные бригады (1 врачебная бригада на 100 тыс. населения).

Результаты. За 2016–17 гг. в домашних условиях паллиативная помощь оказана 1025 пациентам, выполнено 6625 посещений. Самыми частыми причинами обращения явились: болевой синдром с различной степенью выраженности (более 80 %), депрессия (более 80 %), диспептические нарушения (более 40 %), бессонница (25 %), одышка (22 %), нарушение сознания (5 %). В результате создания данной службы зафиксировано снижение количества выездов скорой медицинской помощи к пациентам, относящимся к IV клинической группе: по поводу сильной, нестерпимой боли – с 92 до 12 %, умеренной – с 75 до 6,6 %, легкой – с 6,7 до 0,3 %. На 28 % снизилась частота необоснованных госпитализаций этой категории больных.

Доказанными факторами риска спонтанного, т.е. не наследственного, почечно-клеточного рака (ПКР) являются курение, избыточный вес, ожирение, гипертония, некоторые профессиональные факторы, экспозиция к пестицидам и трихлорэтилену. Факторы образа жизни, например курение, не только повышают риск развития ПКР, но и влияют на выживаемость больных с этим заболеванием. Так, например, риск смерти от неонкологических причин у продолжающих курить больных ПКР в два раза выше по сравнению с никогда не курившими больными, a риск развития второй опухоли у продолжавших курить больных ПКР более 20 сигарет в день в 5 раз выше, чем у некурящих пациентов. В этиологии спонтанного ПКР важную роль играет низкопенетрантный генетический полиморфизм, который в отличие от высокопенетрантных мутаций встречается довольно часто. Однако риск развития рака, ассоциированный с этим типом наследственности, невысок. Тем не менее большинство опухолей человека развиваются в результате комбинированного эффекта большого числа генов с низкой пенетрацией, т.е. имеют полигенную этиологию. В этиологии этих опухолей важную роль играют экзогенные факторы: имеет место взаимодействие наследственности и факторов образа жизни и окружающей среды. Молекулярно-эпидемиологические исследования, основанные на предварительной гипотезе, показали, что полиморфизм некоторых генов, например семейства глутатион-S-трансфераз, влияет на риск ПКР. В результате полногеномных исследований идентифицированы около 20 однонуклеотидных полиморфизмов (ОНП) высокого риска, которые, впрочем, объясняют лишь 10 % риска семейных случаев ПКР. Размер самых крупных исследований, которые включают многие тысячи наблюдений, позволяет выявить лишь 80 % от основных, часто встречающихся аллельных вариантов (с частотой минорных аллелей >0,2), которые повышают риск ПКР в 1,2 и более раз. В то же время для выявления полиморфных вариантов с меньшим эффектом на риск ПКР, с частотой минорных аллелей <0,1, размер выборки должен быть значительно больше. Скорее всего, этот тип вариантов содержит больше ОНП повышенной предрасположенности к развитию ПКР и их предстоит открыть. Будущие исследования, направленные на идентификацию однонуклеотидных полиморфизмов высокого риска, приведут к лучшему пониманию биологии ПКР и будут способствовать разработке новых направлений профилактики, ранней диагностики и лечения этого заболевания.

Инфекции кожи и мягких тканей (ИКПС) являются одной из наиболее распространенных нозокомиальных инфекций и вызываются чаще всего грамположительными микроорганизмами (стафилококками, стрептококками, энтерококками), обладающими множественной лекарственной устойчивостью. ИКПС входят в число основных нозокомиальных инфекций в онкологической клинике наряду с инфекциями дыхательных и мочевых путей, инфекциями кровотока, фебрильной нейтропенией, лихорадками неясного генеза.

Целью обзора является сравнение активности двух оксазолиденонов – линезолида и тедизолида при ИКПС.

Материал и методы. Использованы литературные источники, опубликованные в печати за последние годы, а также информация, полученная с официальных веб-сайтов (rlsnet.ru, eucast.org, medlux.ru).

Результаты. В клинических исследованиях было показано, что оба препарата сравнимы по клинической эффективности, микробиологической активности и частоте побочных явлений при ИКПС, вызванных различными резистентными грамположительными микроорганизмами – метициллин-резистентными стафилококками (MRSA) и ванкомицин-резистентными Streptococcus faecalis (VRE), а также некоторыми стрептококками. Лечебный режим тедизолида (200 мг однократно в течение 6 сут) сравнивали с режимом линезолида (600 мг дважды в сутки в течение 10 дней). При анализе литературы привлекает внимание тот факт, что сравнения с 6-дневным режимом линезолида не проводилось, хотя авторами сделан вывод о более короткой длительности лечения тедизолидом с равным эффектом. Кроме того, минимальные ингибирующие концентрации (МИК), полученные при сравнении микробиологической активности двух препаратов в ряде работ, показали преимущество тедизолида в отношении некоторых штаммов. Однако сравнение было проведено не по стандартам EUCAST (комитет по тестированию антимикробной чувствительности), и не учитывалось, что пограничные зоны чувствительности к разным микроорганизмам различаются у обоих препаратов. Кроме того, согласно российским данным по стоимости обоих препаратов, курс лечения линезолидом в 2–3 раза дешевле стоимости курса тидезолида, даже при его более коротком варианте.

Выводы. Тедизолид равноэффективен линезолиду. Данные по микробиологической чувствительности линезолида можно экстраполировать на тедизолид, при отсутствии возможности тестирования в лабораториях. Однако меньшие финансовые затраты, более широкий спектр микробиологической активности и более широкие показания к применению делают линезолид препаратом выбора для лечения ИКПС, вызванных резистентными грамположительными микроорганизмами.

В течение последних нескольких лет значительные успехи в хирургической технике, анестезиологическом и реанимационном пособиях, а также дифференцированный отбор пациентов привели к улучшению непосредственных и отдаленных результатов лечения больных немелкоклеточным раком легкого (НМРЛ) с распространением на бифуркацию трахеи. В соответствии с действующими критериями отбора пациенты с метастатически пораженными контралатеральными лимфатическими узлами (корень легкого, аортальное окно, паратрахеальная зона) нуждаются в химиоили химиолучевой терапии с последующей оценкой динамики процесса и принятием решения о дальнейшем лечении. Данная группа пациентов считается потенциально неоперабельной. Технические сложности выполнения операций и реанимационно-анестезиологических манипуляций ставят вмешательства с резекцией бифуркации трахеи, бронхов и сосудов в разряд сложнейших. Подобные операции должны проводиться у тщательно отобранных пациентов и только в центрах, имеющих большой опыт подобных операций, что позволяет снизить количество интраи послеоперационных осложнений до минимума.

Цель исследования – обобщение имеющихся данных о различных видах радикальной трахелэктомии, показаниях для ее выполнения, особенностях, преимуществах и недостатках.

Материал и методы. Поиск соответствующих источников литературы производился в системах MedLine, РИНЦ, Российской государственной библиотеке. Проанализированы публикации с 1997 по 2017 г.

Результаты. На данный момент радикальная трахелэктомия является единственным органосохраняющим методом, входящим в российские и международные стандарты лечения инвазивного рака шейки матки. Благодаря высоким онкологическим результатам, сопоставимым с радикальной гистерэктомией, эта операция может быть рекомендована женщинам, желающим сохранить репродуктивную функцию. Существует пять основных методов выполнения радикальной трахелэктомии: трансвагинальный доступ с лапароскопической тазовой лимфодиссекцией, абдоминальный доступ, лапароскопический доступ, трахелэктомия с использованием робота и комбинированный доступ, который сочетает в себе радикализм лапароскопической хирургии и преимущества трансвагинального доступа. Каждый из этих методов имеет свои преимущества и недостатки.

Заключение. Радикальная трахелэктомия – это сложный метод органосохраняющего хирургического лечения инвазивного рака шейки матки у женщин репродуктивного возраста, который должен выполняться высококвалифицированными хирургами в условиях специализированных отделений.

Актуальность. Рак молочной железы (РМЖ) является вторым по распространенности типом рака во всем мире. Несмотря на достигнутые успехи в лечении, более чем у 50 % больных возникают рецидивы РМЖ в разные сроки от момента окончания лечения. При подозрении на прогрессирование заболевания дифференциальная диагностика метастатического поражения и неопухолевого процесса по данным стандартных методов визуализации может быть затруднительна. Современный подход к выявлению и анализу распространенности процесса при рецидиве РМЖ заключается в индивидуальной оценке биологических характеристик опухоли и определении статуса рецепторов эстрогенов с целью адекватного назначения лечения. ПЭТ/КТ с 18F-фторэстрадиолом у больных гормонозависимой формой РМЖ позволяет определять экспрессию рецепторов эстрогенов (РЭ) в опухолевой ткани и оценивать наличие рецептор-позитивных метастазов по всему телу в рамках одного исследования.

Описание. Приводим собственные наблюдения двух больных в возрасте 55 и 57 лет с гормонозависимым раком молочной железы после стандартного лечения (операция, лучевая терапия, гормональная терапия). У обеих пациенток при стандартном наблюдении в процессе гормонального лечения были выявлены очаговые изменения в легких, для оценки их активности выполнена ПЭТ/КТ с 18F-фтордезоксиглюкозой (18F-ФДГ). В первом случае отмечалось низкое накопление 18F-ФДГ в отдельных очагах уплотнения (наиболее крупных), в другом случае – накопления 18F-ФДГ не выявлено. С учетом того, что у обеих пациенток РМЖ был представлен гормонозависимой формой, для оценки экспрессии РЭ было решено провести ПЭТ/КТ с 18F-фторэстрадиолом (18F-ФЭС). В первом случае накопление 18F-ФЭС было выявлено во всех очагах, что свидетельствовало об их метастатической природе, и было доказано при морфологической верификации. Во втором случае накопления 18F-ФЭС в очагах не выявлено, и пациентка наблюдалась в течение 6 мес, с положительной динамикой изменений по данным контрольной компьютерной томографии в виде уменьшения размеров очагов.

Заключение. Внедрение в практику диагностики гормонозависимого рака молочной железы специфических РФП, таких как 18F-ФЭС, может стать основой для индивидуального подхода к выявлению прогрессирования заболевания. В случае выявления позитивных очагов на ПЭТ/КТ с 18F-ФЭС назначать гормональное лечение РМЖ можно без проведения инвазивных процедур по верификации диагноза.

Дифференциальный диагноз заболеваний легких крайне сложен и требует высокой квалификации рентгенолога и клинициста. Дифференциальную диагностику обычно проводят между различными заболеваниями легких: неспецифическими воспалительными заболеваниями легких (эмпиема, абсцесс, пневмония), туберкулезом, саркоидозом, доброкачественными образованиями, раком легкого, лимфогранулематозом, метастатическими изменениями, воспалительными изменениями на фоне опухолевого процесса в легочной ткани. Представлено клиническое наблюдение, в котором грамотная дифференциальная диагностика между опухолевым и воспалительным изменением легочной ткани позволила выбрать оптимальную тактику ведения пациента.