Введение. Заболеваемость раком репродуктивной системы (РРС), включающим рак молочной железы (РМЖ), шейки (РШМ), тела матки (РТМ), яичников (РЯ), неуклонно повышается, в связи с чем целесообразно проводить эпидемиологический анализ и оценивать качество оказываемой медицинской помощи. Цель исследования – анализ эпидемиологических показателей рака репродуктивной системы женского населения в Республике Тыва. Материал и методы. Использовались отчетные формы № 7 «Сведения о заболеваемости злокачественными новообразованиями» Республики Тыва за период 2013–2022 гг. Расчет стандартизованных показателей заболеваемости производился при помощи программы «Онкостат», показателей качества онкологической помощи – в программе для ЭВМ «cancer care indicators». Результаты. За 2013–2022 гг. в Республике Тыва на рак репродуктивной системы пришлось 46,3 % от всех злокачественных новообразований у женщин. В 2022 г. в структуре заболеваемости РМЖ занимал 1-е место (16,2 %), РШМ – 2-е место (13,7 %), РЯ – 5-е место (6,7 %), РТМ – 9-е место (4,0 %). За период исследования ни по одной из данных локализаций не отмечено статистически значимого роста стандартизованного показателя (СП) заболеваемости. В 2022 г. СП были выше, чем в среднем по Сибирскому федеральному округу (СФО), для РШМ (27,5 ± 3,7, СФО – 16,3 ± 0,40/0000), РЯ (14,1 ± 2,8, СФО – 12,7 ± 0,30/0000), ниже у РМЖ (32,4 ± 4,1, СФО – 58,7 ± 0,60/0000), РТМ (8,6 ± 2,2, СФО – 19,7 ± 0,40/0000). В целом, для рака репродуктивной системы показатели качества онкологической помощи улучшились. Активная выявляемость выросла с 22,0 до 29,8 %, р=0,039 (в СФО с 27,6 до 37,2 %, р=0,001). Выявляемость i–ii стадий выросла с 53,7 до 75,2 %, р=0,004 (в СФО – с 63,0 до 71,3 %, р=0,001). Удельный вес запущенных стадий снизился с 37,4 до 15,5 %, р=0,001 (в СФО – с 27,4 до 23,1 %, р=0,013). Также снизились показатели одногодичной летальности – с 19,0 до 5,4 %, р=0,013 (в СФО – с 11,8 до 8,5 %, р<0,001). Высокая заболеваемость, отсутствие заметных оптимальных изменений в ранней диагностике и запущенности РШМ, высокая распространенность ВПЧ-инфекции среди женского населения Республики Тыва свидетельствуют об актуальности массового ВПЧ-тестирования в рамках вторичной профилактики рака на этой территории. Выводы. Большой удельный вес рака репродуктивной системы среди всех злокачественных новообразований у женщин и состояние оказываемой онкологической помощи по этим локализациям требуют повышенного внимания со стороны Департамента здравоохранения Республики Тыва при организации первичной, вторичной и третичной профилактики онкологических заболеваний.

Среди современных методов хирургического лечения при опухолевом поражении костей верхней конечности наиболее популярным является эндопротезирование. Однако следует отметить, что функциональные результаты онкологического эндопротезирования костей верхней конечности далеко не всегда удовлетворяют больных и часто приводят к нарушению трудоспособности пациентов, а зачастую и к инвалидизации. Необходимость улучшения функциональных результатов определяет актуальность, научно-практическую и социально-экономическую значимость проблемы. Цель исследования – оценить влияние комплекса реабилитационных мероприятий на качество жизни пациентов после проведения хирургического лечения опухолей костей верхней конечности с эндопротезированием. Материал и методы. Представлен анализ данных лечения и реабилитации 146 пациентов, из них 88 (60 %) мужчин и 58 (40 %) женщин. Средний возраст – 47 лет (интервал 19–75 лет). Опухолевое поражение у 98 (67 %) больных локализовалось в проксимальном отделе плечевой кости, у 18 (12 %) – в диафизе, у 16 (11 %) – в костях, составляющих локтевой сустав, у 14 (9,6 %) – в дистальном отделе лучевой кости. Результаты. Разработанная методика реабилитации при всех локализациях повышала функциональные результаты после эндопротезирования. При онкологическом эндопротезировании плечевого сустава с использованием периоперационной методики реабилитации показатели MSTS улучшились на 10 % (75 vs 65 %), лучезапястного сустава – на 8 (80 vs 72 %), при хирургическом лечении опухолевого поражения диафиза плечевой кости, костей, составляющих локтевой сустав, имела решающее значение, улучшив результаты с 76 до 95 % и с 68 до 82 % соответственно. Выводы. Реабилитационные мероприятия играют важную роль в поддержании оптимального качества жизни пациентов после хирургического лечения опухолевого поражения костей верхней конечности с эндопротезированием за счет улучшения функциональных результатов.

Опухоли оболочек периферических нервов (ООПН) составляют около 8 % от всех онкологических заболеваний нервной системы. Частота рецидивов колеблется от 17,3 до 26,4 %, наблюдается тенденция к росту этого показателя. Это обусловлено увеличением доли злокачественных новообразований в структуре онкологических заболеваний в мире. Причины и провоцирующие факторы развития рецидивов ООПН до конца не изучены. Цель исследования – установить критерии прогнозирования рецидивов ООПН. Материал и методы. Работа основана на комплексном анализе результатов обследования и хирургического лечения 122 пациентов, оперированных в отделении хирургии позвоночника и периферической нервной системы РНХИ им. А.Л. Поленова с 2009 по 2021 г. Среди них 87 (71,3 %) больных с первичными ООПН, 35 (28,7 %) – с рецидивом ООПН. Всем выполнялись МРТ, УЗИ ЭНМГ как до операции, так и после нее. Проведено иммуногистохимическое исследование маркеров Ki67 и SO X10. Результаты. Рецидив ООПН чаще всего возникает в первые 12 мес после операции. При радикальном удалении ООПН риск рецидива при шванномах составляет 28,6 %, при нейрофибромах – 37,1 %, при злокачественных опухолях оболочек периферических нервов (ЗООПН) – 34,3 % (р≥0,05). В возрасте 49 лет и старше риск рецидива ООПН в 2,9 раза выше, по сравнению с пациентами моложе 48 лет (p<0,004). Чем больше первоначальный размер опухоли, тем выше риск рецидива в отдаленном послеоперационном периоде. При размере ЗООПН больше 11,5 см риск рецидива выше в 8,79 раза, чем при опухолях меньшего размера (p<0,02). При значении Ki67 выше 4,85 % в шванномах и выше 5,17 % в нейрофибромах можно прогнозировать развитие рецидива ООПН в отдаленном периоде (p<0,05). Потеря экспрессии SO X10 связана с нарастанием гистологической анаплазии новообразования, что обусловливает высокий риск рецидива и неблагоприятного клинического течения. Заключение. При радикальном (тотальном) удалении опухолей ООПН риск рецидива сохраняется. Патоморфологический тип опухоли, ее размер, уровень маркеров SO X10 и Ki67, возраст пациента, степень предоперационного неврологического дефицита и объем оперативного вмешательства являются значимыми критериями прогнозирования рецидивов ООПН.

Цель исследования – оценка возможности и безопасности последовательных билатеральных анатомических резекций при раке легкого из видеоторакоскопического (ВТС) и торакотомного доступов путем изучения ближайших и отдаленных результатов, а также выявление факторов, влияющих на течение послеоперационного периода. Материал и методы. Из 534 больных, которым выполнены анатомические резекции легких, на базе Центра интенсивной пульмонологии и торакальной хирургии (ЦИПиТХ) СПбГБУЗ «ГМПБ № 2» в период с 2014 по 2022 г., в ретроспективное исследование включены 14 пациентов, которым выполнены последовательные билатеральные анатомические резекции легких. Пациенты разделены на 2 группы в зависимости от хирургического доступа, использованного во время первой операции: группа № 1 включала 5 больных, которым первая операция выполнена из торакотомного доступа; группа № 2 – 9 больных, которым первая операция выполнена видеоторакоскопически. Сравниваемые группы однородны по полу, возрасту, стажу курения, индексу массы тела, сопутствующей патологии, функциональным параметрам, объемам анатомических резекций легких и стадиям заболевания. Оперативное вмешательство включало анатомическую резекцию легкого с раздельной обработкой сосудов и бронхов и ипсилатеральную систематическую лимфодиссекцию. Результаты. В сравниваемых группах выявлены значимые различия в объеме интраоперационной кровопотери. У больных, которым первая операция выполнена из торакотомного доступа, отмечено большое количество послеоперационных осложнений после вмешательства на контралатеральном легком. Общая 5-летняя выживаемость пациентов из группы № 1 и № 2 составила 60 и 86 % соответственно. Показатели функции внешнего дыхания через 3 мес после операции соответствовали предоперационным прогнозам, а их снижение не зависело от использованного хирургического доступа. В сравнении с пациентами, перенесшими стандартную одностороннюю резекцию легкого, выполнение билатеральной анатомической резекции легкого не сопровождалось увеличением количества «больших» осложнений, однако отмечено увеличение частоты продленного сброса воздуха (26 vs 6 %; p<0,05). Заключение. Выполнение последовательных билатеральных анатомических резекций легких возможно и безопасно при тщательном предоперационном обследовании пациентов с оценкой функциональных резервов кардио-респираторной системы. ВТС технологии позволяют добиться снижения частоты осложнений в раннем послеоперационном периоде. Использование ВТС доступов для выполнения анатомических резекций легких, кроме прочих известных преимуществ, дает возможность относительно безопасного выполнения анатомической резекции контралатерального легкого в случае необходимости.

Цель исследования – сравнительный анализ эффективности коррекции звукопроизношения пациентов после типичных операций в объеме глоссэктомии и глоссэктомии с реконструктивно-пластическим компонентом. Материал и методы. В исследование включено 56 больных с морфологически верифицированным раком органов полости рта и ротоглотки III –IV стадии, которые разделены на 2 группы в зависимости от объема хирургического вмешательства. Данные о динамике восстановления звукопроизношения оценивались на этапах реабилитации и в отдаленные сроки после окончания логопедических занятий (через 6 и 12 мес). Показатели оценивались в баллах от 0 до 4, где 0 указывает на отсутствие нарушений, 4 – на максимальное число нарушений. Результаты. После операции у всех обследуемых отмечались абсолютные нарушения произношения изучаемых групп звуков (4 балла). В результате речевой реабилитации у пациентов после глоссэктомии с реконструктивно-пластическим компонентом отмечено выраженное улучшение произношения заднеязычных [К], [Г], [Кь], [Гь] и свистящих (язычно-зубных) [С], [Сь], [З], [Зь] звуков, а также значимое улучшение произношения переднеязычных [Т], [Ть], [Д], [Дь] и шипящих [Ш], [Ж] звуков (p<0,05). У пациентов после глоссэктомии без реконструктивно-пластического компонента значимая динамика показателей восстановления звуков отмечена при коррекции заднеязычных твердых звуков [К], [Г] (p<0,05). Заключение. Полученные результаты подчеркивают важность реконструктивно-пластического компонента при глоссэктомии для достижения лучших результатов функционального восстановления и улучшения качества речевой функции оперированных больных.

Взаимосвязь между опухолью и ее микроокружением представляет большой интерес, поскольку может определять эффективность новых агентов лекарственного лечения РМЖ, нацеленных на модуляцию противоопухолевых иммунных реакций, например, ингибиторов иммунных контрольных точек (ИИКТ). При назначении ИИКТ при раке молочной железы оценка PD -L1-статуса должна проводиться в иммунных клетках. Это подчеркивает важность изучения особенностей опухолевого микроокружения, основным подходом к которому является раскрытие его гетерогенности. Цель исследования – изучение субпопуляционного состава PD -L1-положительных лимфоцитов опухолевого микроокружения отдельно в каждом из подтипов люминальных форм РМЖ и его сравнение в зависимости от PD -L1-статуса опухоли. Материал и методы. Были получены 52 образца опухоли из первичного очага от пациенток с инвазивной карциномой молочной железы люминального А, люминального В HER2- и люминального В HER2+ подтипов (Т1–2N0–1M0). Ни одна пациентка не получала лекарственную терапию до операции. Оценка содержания цитотоксических лимфоцитов (ЦТЛ), В-лимфоцитов, Т-хелперных лимфоцитов, Т-регуляторных лимфоцитов и экспрессия ими PD -L1 в образцах опухолевой ткани была выполнена с помощью проточной цитофлуориметрии, а статус PD -L1 в опухоли был определен с помощью иммуногистохимического теста Ventana SP 142. Результаты. Все определяемые нами основные популяции лимфоцитов обнаруживались практически у всех пациенток. Количество PD -L1-положительных Th2-лимфоцитов в образцах люминального А и люминального В HER2- РМЖ было значимо большим по сравнению с люминальными В HER2+ случаями (р=0,0240 и р=0,0092, соответственно). При расчете доли PD -L1-положительных клеток оказалось, что доля PD -L1-положительных Th2-лимфоцитов и Т-регуляторных лимфоцитов значимо меньше у больных люминальным В HER2- по сравнению с люминальным А РМЖ. Цитотоксические лимфоциты, Тh2-лимфоциты и Т-регуляторные лимфоциты составляли большую часть PD -L1-положительных иммунных клеток в микроокружении рака молочной железы и в большем количестве присутствовали в PD -L1-положительных опухолях люминального В HER2-. Заключение. В микроокружении рака молочной железы соседствуют различные популяции лимфоцитов, в том числе экспрессирующих PD -L1, причем существуют различия в их количестве между различными люминальными формами РМЖ. Возможно, этим объясняется противоречивая прогностическая и предиктивная значимость микроокружения при люминальных формах РМЖ, когда их рассматривают как один молекулярный подтип.

Цель исследования – выявление взаимосвязей уровней антител, специфичных к эстрадиолу и прогестерону (IgA₁-E2 и IgA₁-Pg), и соответствующих антиидиотипических антител (IgG₂-E2 и IgG₂-Pg) в сыворотке крови у больных раком молочной железы (РМЖ) с содержанием в опухоли Ki67-положительных клеток. Материал и методы. Содержание антител в сыворотке крови больных РМЖ I стадии (n=522) и II –IV стадий (n=578) исследовали с помощью неконкурентного иммуноферментного анализа, используя в качестве адсорбированных антигенов конъюгаты E2 и Pg c белком-носителем и моноклональные антитела против E2 и Pg соответственно. Уровень Ki67 в опухолях исследовали с помощью иммуногистохимического метода. Статистический анализ результатов выполняли, используя программу Statistica 8.0. Результаты. У больных РМЖ I стадии искомых взаимосвязей не выявлено. У больных РМЖ II –IV стадий при совместном повышении уровней IgA₁-E2 и IgA₁-Pg опухоли с высоким содержанием Ki67+ клеток (>20,0 %) встречались чаще, чем у больных с их низкими уровнями (68,8 vs 58,0 %, р=0,02). Напротив, при одновременном повышении уровней IgG₂-E2 и IgG₂-Pg опухоли с Ki67>20,0 % встречались реже, чем у больных с их высокими уровнями (49,6 vs 65,2 %, р=0,002). У больных с одновременно высокими уровнями IgA₁-E2 и IgA₁-Pg в комбинации с одновременно низкими уровнями IgG₂-E2 и IgG₂-Pg опухоли с Ki67>20,0 % обнаруживали в 42,9 % случаев при I стадии и в 77,1 % при II –IV стадиях (p<0,001). У больных РМЖ с обратным соотношением исследуемых антител эта разница практически отсутствовала (46,7 и 48,2 % соответственно, р=0,985). Заключение. Антитела против E2 и Pg синергически стимулируют, а соответствующие антиидиотипические антитела синергически угнетают пролиферативную активность опухоли у больных РМЖ. Иммуноанализ антител и анти-антител к стероидным гормонам рекомендуется для исследования механизмов прогрессирования других гормонозависимых новообразований у человека.

Цель исследования – сравнить противоопухолевую эффективность и иммуногенность вакцин с одинаковыми антигенами, но разными адъювантами: Ридостин Про или Poly(I:C); оценить влияние Ридостина Про и Poly(I:C) на цитокиновый профиль сыворотки и иммунофенотип клеток селезенки мышей. Материал и методы. Для оценки противоопухолевой эффективности вакцин с различающимися адъювантами применяли две перевиваемые линии опухолей: меланома В16-F10 и лимфома EG 7-OVA (экспрессирующая овальбумин) для мышей C57BL/6. Против меланомы В16-F10 проводили вакцинацию пептидом TRP2 180–188 с исследуемыми адъювантами в смешанном (профилактический/терапевтический) и терапевтическом режимах. Против лимфомы EG 7 проводили вакцинацию овальбумином с адъювантами в терапевтическом режиме. Иммуногенность вакцин с различающимися адъювантами на мышах без опухолей оценивали методом ELISPO Т. Антигенами в данном случае также служили пептид TRP2 180–188 и белок овальбумин. С помощью проточной цитометрии исследовали цитокиновый профиль сыворотки крови и изменения иммунофенотипа клеток селезенки мышей после введения Ридостина Про или Poly(I:C). Результаты. На модели В16-F10 вакцинация в смешанном режиме защищала мышей от образования опухоли, мыши прожили более 100 дней. Для В16-F10 и EG 7 вакцинация в терапевтическом режиме приводила только к торможению роста опухоли. Ридостин Про и Poly(I:C) показали схожую способность к развитию специфического иммунитета к пептиду TRP2 и овальбумину. Ридостин Про значительнее повышал уровни цитокинов в сыворотке крови мышей по сравнению с Poly(I:C). Оба препарата вызывали схожие по тенденциям изменения иммунофенотипа клеток селезенки, но Ридостин Про сильнее повышал количество CD 69+- Т-клеток, по сравнению с Poly(I:C). Заключение. В результате сравнения двух препаратов в качестве адъювантов для противоопухолевых вакцин можно отметить, что на мышиных моделях отечественный препарат Ридостин Про не уступает по эффективности препарату Poly(I:C). В связи с этим Ридостин Про может рассматриваться как перспективный адъювант для противоопухолевых вакцин и заслуживает дальнейшего изучения.

Введение. Острый лейкоз (ОЛ) – наиболее распространенная злокачественная патология у детей с частотой 55–62 на 1 млн населения до 18 лет. Ранняя диагностика затруднена ввиду неспецифичности первичных симптомов, особенно в регионах с населением до 100 тыс. человек, где случай ОЛ у детей диагностируется 1 раз в 2–5 лет и отсутствует онкологическая настороженность среди врачей поликлинического звена. Цель исследования – оценить влияние удаленности проживания на сроки установления диагноза ОЛ на примере Тверской области. Материал и методы. В анализ включено 35 пациентов, госпитализированных в отделение онкогематологии Детской областной клинической больницы (ДОКБ) за период с 2018 по 2023 г. с диагнозами: ОЛЛ, C91.0 – 30 (86 %), ОМЛ, C92 – 3 (9 %), ЛНКТ, С95.0 – 2 (5 %) больных. Средний возраст составил 61 мес. Тромбоцитопения и анемия на момент постановки диагноза обнаруживались у 76 и 78 % больных соответственно. Лейкоцитоз >20×109/л наблюдался у 58 %, лейкопения <3,5×109/л – у 15 % пациентов. В 97 % случаев в периферической крови определялись бласты от 2 до 95 %. В г. Твери (группа 1) и Тверской области (группа 2) выявлено 16 (46 %) и 19 (54 %) больных соответственно. Средний возраст пациентов в группе 1 – 28,6 мес, в группе 2 – 72,3 мес (р=0,1). Результаты. В группах 1 и 2 ОЛЛ диагностирован в 14 (88 %) и 16 (84 %) случаях, ОМЛ – в 1 (6 %) и 2 (11 %) и ЛНКТ – в 1 (6 %) и 1 (5 %) случае, р=0,6, 0,7 и 0,95 соответственно. Отсрочка диагноза в общей группе (n=35) <2 нед наблюдалась в 21 (60 %) случае, 2–4 нед – в 7 (20 %), ≥4 – ≤8 нед – в 4 (11 %) и >8 нед – в 3 (9 %) случаях. Отсрочка диагноза среди пациентов, проживающих в г. Твери и Тверской области, <2 нед отмечена в 7 (44 %) vs 13 (68 %) случаев, 2–4 нед – в 6 (38 %) vs 3 (17 %), ≥4–≤8 нед – в 1 (6 % ) vs 1 (5 %) и >8 нед – в 2 (12 %) vs 2 (10 %) случаев соответственно (р=0,37). Не отмечено достоверного влияния удаленности места проживания от детского учреждения 3-го уровня, оказывающего специализированную помощь (ГБУЗ «ДОКБ»), на время постановки диагноза. При расстоянии <50 км отсрочка диагноза <2 нед, 2–4 нед, ≥4–≤8 нед, >8 нед наблюдалась в 36, 36, 21 и 7 % соответственно. При удалении ≥50–≤100 км диагноз был поставлен в период 2–4 нед в 100 % случаев. Отсрочка диагноза при проживании пациентов >100 км менее 2 нед, 2–4 нед, ≥4–≤8 нед, >8 нед наблюдалась в 30, 30, 20 и 20 % соответственно (р=0,78). Заключение. Удаленность от ДОКБ г. Твери не оказала влияния на срок постановки диагноза ОЛ у детей, что достигается проведением ежедневных конференций с лечебными учреждениями области и быстрой госпитализацией детей с подозрением на онкогематологическую патологию в профильное отделение.

Введение. Выявление рака пищевода на ранней стадии позволяет добиться благоприятного прогноза. Причины, препятствующие ранней диагностике рака, ускоряют прогрессирование заболевания. Цель исследования – изучить причины несвоевременной диагностики рака пищевода и составить график продолжительности этого процесса. Материал и методы. Исследование проводилось в больнице имени Джинна, Лахор, в больнице Медицинского колледжа Аллама Икбал, с июля 2019 по июль 2020 г. Среди пациентов было 49,42 % женщин и 50,57 % мужчин. Результаты. Средний возраст составил 56 лет, среднее время задержки диагностики – 206 дней, медиана – 197 дней, 25-й и 75-й процентили – 157 и 246 соответственно. Самые длительные задержки диагностики обнаружены в возрастной группе 51–60 лет, имевшие статистическую значимость (r=0,94; p=0,0004). Первоначальный симптом потери веса демонстрирует максимальную задержку диагностики (r=0,94; p=0,004). В группе пациентов с низким доходом выявлена максимальная задержка обращения к врачу, среднее – 142 дня, медиана – 135 дней, 25-й и 75-й процентили – 88 и 195 соответственно. Среднее значение времени задержки врача – 20 дней, медиана – 18 дней, 25-й и 75-й процентили – 16 и 23 соответственно. Среднее время задержки начала лечения – 18, медиана – 18,52 дня, 25-й и 75-й процентили – 14 и 22 соответственно. Образование пациентов значимо сокращает время задержки диагностики (r=0,91; p=0,02). Среднее время задержки, связанное с системой здравоохранения, составило 25 дней, медиана – 24 дня, 25-й и 75-й процентили – 20, 31. Заключение. Низкий образовательный уровень, финансовые проблемы, недоступность информации, касающейся рака и системы здравоохранения, а также ограниченное количество медицинских учреждений остаются основными причинами несвоевременной диагностики и начала лечения рака пищевода.

Цель исследования – изучить гистологическую структуру рака легкого, молекулярно-генетические, гендерные, демографические и анамнестические характеристики группы больных немелкоклеточным раком легкого в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО) – Югре. Материал и методы. Материалом для исследования стали 6 725 случаев рака легкого (РЛ), выявленных в 2001–2020 гг., и 266 случаев немелкоклеточного рака легкого (НМРЛ), диагностированных в 2020–2023 гг. Для анализа использовался непараметрический критерий Фишера и критерий χ2 Пирсона. Рассчитывался относительный шанс развития события в основной группе по сравнению с группой контроля. Результаты. Наиболее частой гистологической формой из числа выявленных опухолей легкого в 2001–2010 и 2011–2020 гг. остается плоскоклеточный рак (40,2 и 38,3 % соответственно). Во 2-м десятилетии исследуемого периода отмечается увеличение (на 9,6 %) удельного веса аденокарциномы легкого, который приближается к показателям плоскоклеточного рака легкого. В структуре всех гистологических подтипов НМРЛ генетические аберрации значительно чаще наблюдаются при аденокарциноме, чем при других гистологических формах РЛ, – 33 vs 6 % соответственно. Проведенный анализ показал, что относительный шанс развития генетических аберраций в онкогенах EGFR, KRAS, ALK был в 21,08; 9,04 и 10,84 раза выше при аденокарциноме легкого и в 15,87; 2,18 и 10,2 раза выше среди никогда не куривших, чем в группах контроля. Частота мутаций в гене EGFR была значимо выше у женщин (p<0,001), транслокация в гене ALK чаще выявлялась в возрасте ≥48 лет (p=0,002) вне зависимости от пола. Удельный вес уровней экспрессии PD-L1 (низкий – 63,2 %, средний – 16,2 %, высокий – 4,5 %) сопоставим с данными литературы. Заключение. Изучение молекулярно-генетических изменений при немелкоклеточном раке легкого в Югре позволяет выработать правильные организационно-методические мероприятия по диагностике и лечению данной группы пациентов.

Цель работы – определение оптимальной модели машинного обучения для создания программного обеспечения по скринингу и ранней диагностике новообразований поджелудочной железы в условиях централизации лабораторной службы региона. Материал и методы. Основу клинического материала составили 1 254 пациента, проходивших обследование в централизованной лаборатории ГУЗ «Консультативно-диагностическая поликлиника № 2» Волгограда. Из них в дальнейшем 139 оперированы в ГБУЗ «Волгоградский областной клинический онкологический диспансер» по поводу злокачественных новообразований поджелудочной железы. В 65 (46,7 %) наблюдениях выполнена дистальная резекция поджелудочной железы, в 74 (53,3 %) – панкреатодуоденальная резекция. В 28 (20,1 %) случаях на момент выявления опухоли пациенты не имели клинической симптоматики. Статистическая обработка данных проводилась с использованием языка программирования python. Для машинного обучения использованы 5 различных классификаторов. Результаты. В ходе факторного анализа из 62 лабораторных показателей крови отобраны 11 параметров, динамику изменения которых следует прицельно оценивать на этапах скрининга и ранней диагностики новообразований поджелудочной железы. Сравнительная оценка методик машинного обучения показала, что оптимальным вариантом для создания соответствующего программного обеспечения является градиентный бустинг на основе гистограмм (диагностическая точность – 0,909, чувствительность – 0,642, специфичность – 0,965, прогностичность отрицательного результата – 0,928, прогностичность положительного результата – 0,794, F1 – 0,828, функция потерь логистической регрессии – 0,352, площадь под Rocкривой – 0,89). Заключение. Создание программного обеспечения на основе выбранного алгоритма позволит уточнить реальную эффективность машинного обучения на большей популяции пациентов с новообразованиями поджелудочной железы.

Цель исследования – провести систематический анализ литературы по хирургическому лечению рака правой половины ободочной кишки (РППОК) с применением тотальной мезоколонэктомии (ТМКЭ) и D2/D3-лимфодиссекции. Материал и методы. Поиск источников производился в базе данных Pubmed, в обзор включены статьи, опубликованные за последние 10 лет. Включены результаты метаанализов, систематических обзоров, рандомизированных и нерандомизированных клинических исследований, а также клинических рекомендаций. Результаты. Результаты метаанализов показывают, что ТМКЭ позволяет улучшить непосредственные и отдаленные результаты лечения. Одним из наиболее спорных вопросов при РППОК остается объем лимфодиссекции. Если для многих азиатских хирургов D3-лимфодиссекция входит в стандартный объем хирургического вмешательства, то европейский подход более консервативен, и удаление апикальных лимфатических узлов (ЛУ) не является обязательным. Существуют большие различия и в понимании объема D3-лимфодиссекции при РППОК. Большинство хирургов под этим термином понимают диссекцию жировой клетчатки по передней и латеральной поверхности верхней брыжеечной вены (ВБВ), однако есть авторы, выполняющие циркулярную диссекцию вдоль верхних брыжеечных сосудов, считая данный объем операции наиболее радикальным. Заключение. Необходимы стандартизация методики ТМКЭ при РППОК, разработка эффективных критериев контроля ее качества и объема лимфодиссекции. При этом важна внешняя независимая оценка качества хирургического вмешательства на основе радиологических и патоморфологических методов. Перспективным является применение методов флюоресцентного картирования зоны регионарного лимфатического коллектора, позволяющих индивидуализировать объем лимфодиссекции.

Цель исследования – анализ и обобщение имеющихся литературных данных о современных методах лучевой терапии рака вульвы, показаниях к радиотерапии (предоперационной, радикальной, послеоперационной), объемах облучения при различных стадиях заболевания, а также принципах лекарственной и сопроводительной терапии. Материал и методы. В основу литературного обзора положены клинические рекомендации МЗ РФ и National Comprehensive Cancer Network (NCC N), а также проведен поиск источников в системах PubMed и cochrane Library. Включены литературные источники и публикации с 2005 по 2023 г. Результаты. Изложены основные показания к предоперационной, послеоперационной и радикальной лучевой терапии рака вульвы, а также основные принципы лекарственного лечения и коррекции осложнений. Перечислены возможные факторы риска рецидива заболевания после операции, рассмотрены объемы облучения при каждом режиме лечения, а также представлена возможность применения брахитерапии у пациенток с раком вульвы. Заключение. В настоящее время существуют рекомендации, отечественные и зарубежные стандарты ведения пациенток с раком вульвы, представлены результаты клинических исследований при данной патологии. Понимание принципов назначения лечения таким пациенткам может улучшить локальный контроль, общую и безрецидивную выживаемость, использование современных методик радиотерапии обеспечит приемлемое качество жизни.

Цель исследования – представить современные данные о фармакотерапии гормонозависимого рака молочной железы (гРМЖ) и рассмотреть возможность внедрения в практику новых лекарственных средств в составе гормонотерапии РМЖ. Материал и методы. Проведен поиск литературных источников в базах данных Pubmed, Springer, Cochrane Library и др. За последние 10 лет найдено 80 публикаций, посвященных изучению фармакологических свойств различных групп лекарственных препаратов при лечении гРМЖ на разных стадиях, из которых 49 включены в данный обзор. Результаты. На данный момент существует несколько линий лечения гРМЖ. Наиболее изученными и часто применяемыми группами препаратов являются селективные модуляторы рецепторов эстрогена и ингибиторы ароматазы. Ингибиторы циклин-зависимых киназ 4/6 в протоколах могут присутствовать как в первой, так и во второй линии терапии. Пристальное внимание уделяется разработке новых препаратов на основе геномного профилирования опухоли, что является стандартом лечения гРМЖ и способствует персонализации терапии. Заключение. Разработка лекарственных препаратов открывает большие перспективы для увеличения общей выживаемости и более точного прогнозирования ответа на общепринятую системную терапию и индивидуализации фармакотерапии гРМЖ. Наиболее перспективными направлениями являются внедрение в практику пероральных селективных деструкторов рецепторов эстрогена и разработка новых средств, блокирующих эстроген-зависимую и независимую передачу сигналов рецепторам эстрогена.

Дигитальная папиллярная аденокарцинома (ДПА) – редкое злокачественное новообразование потовых желез, которое впервые было описано Хельвигом в 1979 г., а затем классифицировано Као в 1987 г. Чаще всего ДПА возникает у мужчин 50–70 лет и характеризуется относительно благоприятным течением. В большинстве случаев радикальное иссечение опухоли приводит к излечению. Однако у 14–47 % больных возникают отдаленные метастазы с преимущественным поражением легких (70 %). Наиболее интересным представляется изучение этиологии и патогенеза этого редкого онкологического заболевания, особенностей его молекулярно-генетического профиля. В настоящее время нет однозначного подхода к лечению метастатической ДПА, описаны единичные случаи использования химиотерапии. Цель исследования – проанализировать современные данные о патогенезе ДПА, особенностях диагностики и используемых методах лечения, а также представить первый описанный в научной литературе клинический случай лечения диссеминированной дигитальной карциномы ингибиторами контрольных точек иммунного ответа. Материал и методы. Проведен поиск доступных литературных источников, опубликованных в базе данных Medline, Pubmed и др. с 1984 по 2023 г., 21 источник был включен в данный обзор. Описание клинического случая. Представлен редкий случай метастатической дигитальной папиллярной карциномы у мужчины (23 года) с манифестацией заболевания в возрасте 14 лет. Недостаточная настороженность и осведомленность онкологов и морфологов не позволили своевременно диагностировать злокачественную опухоль, даже в случае 3 местных рецидивов болезни. Только биопсия метастатического узла в легких с гистологическим и иммуногистохимическим исследованием архивного и нового материала позволила поставить правильный диагноз. При этом выявлены 2 потенциальные мишени, которые можно использовать для контроля заболевания: позитивная экспрессия андрогеновых рецепторов и экспрессия PD -L1 с CPS =20. Использование ингибиторов контрольных точек иммунного ответа (ипилимумаба и ниволумаба) позволило получить частичный ответ с последующей стойкой стабилизацией.

Цель исследования – продемонстрировать результаты лечения двух пациентов с мелкоклеточным раком пищевода. Описание клинических случаев. Пациенту М. на первом этапе лечения проведена полихимиотерапия по схеме: этопозид 100 мг/м2, внутривенно, в 1–3-й дни + цисплатин 80 мг/м2 в 1-й день; цикл 21 день до 6 курсов, ланреотид 120 мг подкожно, цикл 28 дней, далее химиолучевое лечение (ХЛТ). Получил 1 курс полихимиотерапии (ПХТ), перенес удовлетворительно. Затем проведен курс 3D-конформной лучевой терапии на область поражения на фоне 2 курсов химиотерапии по схеме: этопозид 120 мг/м2 + цисплатин 80 мг/м2. На фоне лечения отмечается регрессия дисфагии до I степени. В настоящий момент продолжает лечение по схеме: этопозид 100 мг/м2, внутривенно в 1–3-й дни ++ цисплатин 80 мг/м2 в 1-й день; цикл 21 день, ланреотид 120 мг, подкожно, цикл 28 дней, переносит удовлетворительно. Пациенту А. проводилась ПХТ по схеме: этопозид 120 мг/м2 + цисплатин 80 мг/м2. После 4 курсов ПХТ по данным контрольной МСКТ выявлено прогрессирование заболевания в виде увеличения размеров забрюшинных лимфоузлов. Проведен курс дистанционной лучевой терапии на область первичного опухолевого очага. Курс лучевой терапии перенес относительно удовлетворительно. В дальнейшем, в связи с прогрессированием заболевания и ухудшением объективного состояния пациента назначено симптоматическое лечение. Пациент умер от прогрессирования заболевания через 9 мес после постановки диагноза. Заключение. Мелкоклеточный рак является редкой гистологической формой злокачественных новообразований пищевода с неблагоприятным прогнозом. Химиолучевое лечение с использованием платиносодержащих схем ПХТ позволяет добиться стабилизации опухолевого процесса и контроля над заболеванием.